 Главная
Автор: Тихон фон Штакельберг, СПб
Фото из архива команды
Дата публикации: (21.01.2025)
 ФотографииАксайская подкова 6Б зимой: первопрохождение. Там, где я за воздух хватался зубами Аксайская подкова – это цепь гор вокруг долины Ала-Арчи, недалеко от Бишкека. Ее с давних пор советские и российские альпинисты пытаются соединить траверсом, пройдя все вершины без спуска в долину. Зимой 2023 года нашей команде наконец-то удалось это сделать.
Мечты об этом траверсе жили во мне еще с 2016 года, когда с Лерой Меркурьевой из Санкт-Петербурга мы ездили ходить его, но в итоге только присматривались, ходя соседние маршруты. Траверс пугал, впечатлял, сводил с ума, но при этом казался возможным лично для меня. Информация о том, что он был не покорен Гималайской сборной, самой сильной командой в истории альпинизма, подливала масло в огонь моих фантазий. Известно около 40 попыток сильнейших команд пройти его и летом, и зимой, и с подъемом по простым маршрутам 1Б, и с забросками, но никому пока это не удавалась.
Однажды зимним грустным петербургским вечером, когда световой день короток как никогда, мне позвонил мой друг и напарник Егор Матвеенко по прозвищу Муравей и позвал пройти вместе с ним и Ромой Абилдаевым из Красноярска-Новосибирска траверс Аксайской подковы в конце февраля 2023 года. Я очень обрадовался и начал неистово готовится к маршруту.
В основу подготовки легло ОФП, а шлифовал я по традиции Крымом.
Там я водил и тренировал свой родной альпклуб Санкт-Петербургского Университета «Барс» и совершал в перерывах серии забегов по простым маршрутам на Сокол. Это приносило море удовольствия и приводило в тонус мышцы и функциональность организма.
Подготовка к экспедиции оживила и вдохновила меня бесконечно сильно, ведь я находился на каком-то туманном жизненном перепутье, на грани депрессии. Тьма вокруг и внутри сменялась светом приключения и цели.
Параллельно мы подбирали снаряжение, экипировку и бивачное барахло. Кое-чем помогли ребята, что-то удалось купить. Многое было у Муравья, он летел с двумя или тремя огромными багажами из Красноярска.
Встречались в Бишкеке. Там провели прощальный ужин в цивилизации, радуясь любимой среднеазиатской кухне. Вместе с нами в район ехала команда сильнейших девчонок отечественного альпинизма, мы кроме спортивных планов должны были быть еще и подстраховкой для них.
Запомнилось, как на самом старте у груды баулов мы увидели, что у меня и у девчонок одинаковые колонки, только цвет разный. Им больше понравилась мои, и девочки предложили поменяться. Я, вспомнив старую шутку про «махаться до крови, пока смерть не разлучит нас», вскочил в стойку и заорал «махаться будешь?». На что Егор радостно ответил, тоже принимая стойку: «махаться? Давай!». Я же завопил, что я не ему, а девчонкам предлагаю драться и договаривались мы совершенно о другом.
Так получилось, что Рома спасал людей после страшного землетрясения в Турции, и заброску мы делали с Муравьем вдвоем. Две ходки с большими баулами на высоту были ошибкой, но таков путь. Зато делали мы их под веселую танцевальную латиноамериканскую музыку, которая давала забыть о льдах вокруг, навевая мысли о пальмах и пляжах.
Каждый раз поражаюсь, как жгучие треки стиля дэнсхолл могут заставить нас забывать о тяготах, и мы начинаем пританцовывать с баулом. Шейк вет финг мисс.
После подъема на хижину Рацека с равнины мы надеялись потихоньку акклиматизироваться к прилету Ромыча, но не тут-то было. Меня свалила горная болезнь, доктор из женской команды Настенька Козлова лечила меня таблетками, на пятый день решили спускаться до гостиницы Ала-Арча. Там стало легче только на вечер, утром было совсем ужасно. Спустились до Бишкека. В голове метались грустные мысли – если сейчас так плохо, то как я успею прийти в себя, как пойду траверс? Чтоб его наконец пройти все должно быть идеально! А тут…
Прилетел Рома и отправился наверх, а я приходил в себя на полу у своего киргизского друга, экономиста Айбы.
Долго лежать я не мог, так как для участия в ЧР Снежно-Ледового класса нам нужно было закончить траверс в календарную зиму. До ее завершения оставались считанные дни.
Горная болезнь отступила, но осталась страшная слабость. Медленномедленно я поднялся в хижину Рацека. Мне не верилось, что в таком угнетенном состоянии удастся пойти, но наш тренер Балезин почему-то верил в меня. На следующий день вечером уже собирались ложиться после ужина, как вбежал наш товарищ с сообщением о пострадавшем. Надо выдвигаться на спасы, а ведь через восемь часов уже идти на траверс. Но делать нечего, спасы сами себя не отработают. В спасотряде я шел последним и сильно отставал. Сказывалась слабость. В голове все те же грустные мысли. Нагнать спасотряд никак не получалось, я потел и задыхался. Наконец я настиг пострадавшего, которого уже вели-несли навстречу мне и поменял кого-то из поддерживающих его.
[video id=4143286F838544AED5DBBD588BE7EA11]
Нести было тяжело, человек временами полностью наваливался на одного из нас на сложном рельефе. Но ко мне возвращались силы! Так и отработали до низа «крокодила» - длинного крупноблочного мерзкого моренного гребня рядом с хижиной Рацека.
[video id=E1F76F9C0FC4525040AC3BBC8FF51536]
На удивление, слабость отступила, и я снова почувствовал былую мощь. Другое дело, что мы были мокрые от пота. А ведь мы так боялись того, что на пятый-шестой день на траверсе одежда и прочее начнет намокать. Получилось, что все мокрое еще до начала. До начала траверса, который никто никогда пройти не мог, как вы помните. И хотелось, чтоб все было идеально, иначе почему бы именно у нас должно было получится, а все было очень-очень плохо. Тревожно, тревожно.
Поспали всего три часа и пошли. Под стеной оказалось, что пока я лежал в бишкекском доме в нокауте, парни занесли все, что нужно, кроме второго жумарного комплекта, молотка, гриши и еще нескольких мелочей. Что ж, так получилось из-за моего отсутствия, во многом моя вина. Пришлось сходить на базу, до которой три часа ходу.
Оба тренера, наш и девочек, спрашивали удивленно, что случилось и почему я вернулся. Нашел барахло и смущенный еще больше от происходящего неидеального я вернулся под стену. Меня не было долго, но стена такая сложная, что веревки под ребятами до сих пор доставали до земли, а мой баул уже болтался на станции.
Подъем на траверс мы делали по самому сложному из возможных маршрутов – Михайлова на Бокс. 5Б, которая в Киргизии и Казахстане считается 6А. Заняло у нас это восхождение под снегопадом и с огромными баулами в 30 и 35 кг целых два с половиной дня.
Стенную часть работать быстро не получалось – снежный буран, тяжелый рельеф засыпан снегом, второй вынужден работать с огромным баулом и вытаскивать точки страховки в довольно-таки адских условиях, третьему тоже не сладко.
[video id=D6C1CF3904D27524B876A0769FEC29E5]
Сейчас, через время и опыт, я знаю, что сработанности на стенах у нас тогда еще не было. Пойди мы в текущем своем опыте, можно было бы сделать прохождение стены в разы бодрее. Но тогда сложности казались вызовами, а их преодоление радостью.
Только тревога все крутилась где-то в глубине разума, становясь фоном всей этой эпопее. Бокс представлял собой крутую стену, по которой суровой зимой приходилось итошить шаг за шагом.
Работал первым Муравей – самый сильный и быстрый забойщик в России, но и ему приходилось не сладко. Станция за станцией мы приближались к вершине.
[video id=B7CBC4931391A0B30594D280759F94AC]
На второй ночевке в ходе возни (я свято уверен, что толкнул кастрюлю кто-то из пацанов!) в палатке на бок Егору был опрокинут кипяток, на что суровый сибиряк заявил, что полезет и с обваренным (а потом помороженным) боком. Я к этому времени уже привык к такому поведению в красноярских командах, полюбил его и сам перенял.
Самыми сложными были первые километры, после того как стена закончилась. Веревки свернулись в баулы, железо ушло тоже в них сверху, и двигаться стало совсем тяжело.
Вес наших нош невозможно было измерить двузначными числами и описать приличными словами. Мысли о том, что с таких грузом мы еще только-только начали работать и мысли о бесконечной протяженности неизведанного снова и снова обнажали тревогу в мозгу.
[video id=529476382506C401C5A4C187616D95D7]
Долгий гребень пика Бокс с невозможной поклажей предательски не заканчивался. На вершину попали довольно поздно, ночевать пришлось на плече пика. Можно было уйти по гребню и дальше, но решено было не рисковать, и мы даже чуть вернулись со всем грузом в сторону вершины.
Первая ночевка не на стене, первый комфортный поход в туалет. С этого дня я начал считать – за десять дней я схожу по большому всего лишь три раза. Количество еды и вода, а также экстремальный рельеф диктовали свои условия.
Утром пошлось чуть веселее, в сплошной метели появился добрый просвет на часть дня. Движение становилось совсем невыносимым, я старался лезть с огромным баулом и давалось это подозрительно тяжело. Рассуждения с самим собой о том, что это я должен успешно перенести еще в течении 7-10 дней сводили с ума. Настроения в команде были добродушными, ведь мы только-только начинали, но очередное событие окунуло меня как в холодную воду.
Уже почти дойдя до первого перевала мы остановились подышать, и я, освобождая себе место, поправил баул второго. Он оказался поразительно легким, по сравнению с моим, идущим далеко за 40кг. Утром мы пересобирали вещи после ночевки и каким-то неожиданным образом ко мне пошли все тяжести.
Сейчас я понимаю, что Рома был после турецких спасработ, уставший после стены, переживающий за свою способность выдержать траверс, но тогда возмущению моему не было предела.
Я начал ругаться и в качестве доказательства легкости подбросил невесомый по сравнению с моим баул высоко в воздух.
После продолжительных дискуссий решено было меня хоть слегка разгрузить. Думаю, безумная тяжесть того отрезка пути однозначно была связана с предельным для меня весом на лазании.
Конечно, в команде остался осадок. Ругаться на восхождении – это же табу. Мы все преодолеваем вместе. И единственным преимуществом перед прошлыми претендентами перевопройти траверс была наша сплоченность и суровая крепкая дружба. А тут мы начали позволять себе резкие высказывания и препираться…
Такие препирательства повторялись и позже.
Много раз обсудив это впоследствии после спуска, мы с Муравьем пришли к выводу, что силы Ромы были надорваны после турецкого землетрясения и вытаскивания людей из-под завалов, а также его угнетала слишком резкая акклиматизация.
Рома попросту «капнул» на весь длинный траверс, но он все равно наш близкий друг, и мы любим его, нашего маленького бога высотных восхождений.
Также моя удивительная выносливость под большим весом в сравнении с ним в этот раз сильно контрастировала, хотя я ждал совершенно обратного. Еще на подходе Рома заявил, что он самый слабый и его надо беречь и меньше грузить, что поразило меня, так как я считал, что он невероятно силен и могуч и станет опорой нашего успешного восхождения, а я хил и жалок, но как-нибудь справлюсь.
Дальше были вершины и вершины. Записки мы написали еще внизу, чтоб не писать на морозе и ветру. В итоге быстро меняли их и шли дальше.
Поначалу получалось всего по вершине в день. Эти записки время от времени кто-нибудь снимает и присылает нам фотографии. Такие вот последствия траверса.
Звучит красиво, но на деле путь наш тянулся и тянулся. В тот день удалось пройти скалы на перевале и забраться по длинному ледовому взлету на Теке-Тор.
Складывалась традиция. Ближе к вечеру присматривали площадку, Рома разбивал лагерь, я начинал топить воду и готовить, а ушатанный лазаньем Егор валился куда-нибудь в палатку рядом с нами и ждал ужина.
После Теке-Тора шли бесчисленные острые жандармы Ак-Тоо. На спуске с горы по гребню снова ночевка и снова переживания, что получается всего по вершине в день.
Насчитали мы вершин очень много, в траверсе их 15-20+ штук и идти обязательно нужно было по две в день, а лучше больше. Тут же на стену потрачено целых три дня вместо двух, и уже третий день мы берем всего одну вершину траверса. Неужели и у нас не получится?
Кругом суровая страшная зима, мы на высоте и дальше только высота. Допеченный нами и горняшкой с усталостью Ромыч время от времени грозится взять одну из веревок и вернуться в долину один, – все вызывает чувство несовершенства, хрупкости команды и уязвимости нашего плана к обстоятельствам. Но на этой ночевке пошло чуть повеселее.
После страшного длинного и острого как нож скального гребня, с которого в обе стороны глубокие пропасти и нет никакой страховки, мы пришли на небольшое, но уютное седло между Кореей и Ак-Тоо. Здесь была покатая мульдочка всего в считанные метры площадью, но она почему-то внушала чувство безопасности и комфорта.
После пройденного тут было почти как в загородном доме. Думаю, мы потихоньку начинали адаптироваться под гору.
Перемычка оказалась каким-то титулованным туристическим перевалом, который когда-то прошли бешеные спортсмены. Мы нашли тур и истлевшую записку середины прошлого века, написанную чуть ли не на папирусе. Все это принесло нам новое вдохновение и небольшую веру в успех.
Утром нас ждал подъем на самую серьезную вершину маршрута. Наконец нас ждет долгожданная Свободная Корея – легенда советского альпинизма. Сюда есть много знаменитых маршрутов по стене.
Хотелось пройти и их когда-нибудь, но сейчас мы шли сверху. Сложность Кореи была в спуске. Спуск на Восточную сторону был не пробит и представлял собой отвесную стену.
Залезть по стене башни с гребня на Корею оказалось проще, чем спуститься. Несколько веревок сложного лазанья, работаем. Я прохожу мимо брошенной кем-то древней консервной банки и бью ее изо всех сил клювом молотка по верху. В ледяном воздухе мгновенной распространяется удушливый смрад, видимо она умудрилась как-то разгеметизироваться сквозь ржавчину и испортиться. Эх, а я так переживал что еды впритык, надеялся на полезную находку. Не срослось. Зато рядом я нашел газовый баллон, практически полный. Тогда я мне еще казалось, что газа тоже очень мало, поэтому я схватил его на ходу и, не останавливая движения, чтоб не задерживать остальных, сунул в свой баул. Зря, в последние дни траверса я начну понимать, что протаскал через него лишними 5-6 огромных баллонов газа.
После желанной вершины Кореи начался спуск с нее. В ход пошли чудом забиваемые точки на нависании, мы оказались на перемычке с вершиной Симагина. Дул безумно сильный ветер, до 100 км в час. Веревки путались и застревали, силы заканчивались, спустилась ночь.
Пришлось мне лезть и мотаться на страховке куда-то далеко в сторону за застрявшими на отвесной стене веревками, которые умудрились намотаться на единственный сталактит на скале. Обратно залезть не давала гравитация, и ребята продернули меня веревкой через огромный снежный карниз перемычки, обрушив его моим лицом вниз.
Ночевка на перемычке, которую мы планировали, была невозможна.
Ведь перемычка оказалась острой, как огромный ледовый нож. А по плану мы ночевали здесь, ведь когда-то одному из нас туристы рассказали, что ставили здесь чуть ли не десятиместную палаткушатер. Мы надеялись на эту ночевку, ждали ее, и организмы уже готовы были выключиться, повалившись в палатку.
Подавив ужасное разочарование, на грани паники, мы вернулись к работе.
Пришлось лезть дальше на башню Симагина. Уже среди ночи, в страшный холод и ураганный ветер, который проникал всюду и выдувал любое появляющееся в организме тепло, мы долезли через три веревки до полки под треть палатки.
Кое-как разместившись, переночевали в обнимку на плече одного из бастионов Симагина. Утром мы поражались, как плохо подвязанная чем было палатка не улетела за ночь вместе с нами в пропасть. Вызваная физическим трудом, высотой и лишениями усталость копилась в организме и снова и снова вызывала тревогу и неуверенность – сможем ли пройти? А сможем ли вообще пройти еще хоть пару вершин?
Отработали дальше по стене и гребню до вершины Симагина. Перед траверсом мы напряженно изучали прогнозы, которые говорили, что нас ждут три дня снежных штормов, зато потом будет полный штиль и солнце. Первая половина прогноза оправдалась – короткие прогнозы обычно точные. Зато вторая половина радикально отличалась на деле от прогноза метеорологов. Ветра, снега, метели, грозы, густые облака и тучи – было все. Не было только штиля до самого последнего дня, который стал исключением, но об этом позже. Сейчас мы стояли на вершине Симагина в страшную метель и пытались разглядеть друг друга в камеру телефона сквозь пургу.
Дальше нас ждал долгий спуск по гребням вершины и пять башен Байлян-Баши, безумное количество жандармов и снежных карнизов.
Байлян так затянулся, что ночевать пришлось на нем.
Эта была та самая единственная ночевка, пор которую я думал еще до восхождения и про которую знал где она будет. Не переночевать там, видимо, было невозможно. Мы выстроили полку для ночлега в удобном месте и постарались восстановиться едой и водой.
Утром подъем на пик Космонавтов, по дороге я в очередной раз срываюсь на перилах в пропасть с баулом, так как кошки уже затупились до абсолютно круглого состояния, но после продолжительного полета спасен Ромой.
На вершину начинается путь по скалам, в двух местах даже болдеринг по нависаниям. Баулы стали более легкими и привычными, с трудом, но вылезаем все. Дюльфера в неизвестность, попытка угадать правильный кулуар или стенку. Долгий путь на Двурогую.
[video id=7DA76BA1238209DA4971C9A4A0B7A0D5]
Количество шагов не поддавалось исчислению, до вершины в этот день дойти опять не получалось. Снова слишком мало для одного дня, опять не укладываемся. Нужно уже догонять график, но время дня закончилось, к ночи мы встаем на ночевку на Двурогой.
[video id=677601E0B4B2ACEF20D80C94B12105DA]
Эту вершину мы видели давно, она выделялась своей формой. Сначала похожая на мушку прицела, через несколько дней она стала похожа на гигантского зайца. Весь траверс был волшебен тем, что ты издалека видишь на грани видимости то, что тебе предстоит, а потом то, что ты уже прошел. Рельеф меняется каждый день и каждый день сильно меняется точка обзора с гребня.
На всякий случай, на Двурогой взошли на обе башни этой мушки прицела, похожей на рогатку, так как не знали, какая из них выше.
[video id=751C4C7AEE861B9D837DB73BE62DBE1C]
Отсюда был сложный спуск в никуда к Шестой башне Короны. Грозная стена этой башни чуть пугала заранее, но у нас было супероружие – Муравей. Который лез или итошил все подряд, без разбора.
[video id=327A3C1598A728D71910927E8FC496AB]
Спустились к Пятой Башне, построили полку. Я повозился перед сном, так как веревки застряли где-то в пропасти ниже нас после сдергивания, но после череды усилий смог их достать и сбухтовать.
[video id=13546452F8B5C321A52B64D560FDB343]
После Шестой башни нас ждала самая холодная ночь. Температура падала до минус 39 градусов. Перед сном мы талантливо опрокинули кастрюлю с имбирной водой на спальник и каремат.
Каремат ребята хотели перевернуть сухой стороной наверх, но я, в условиях дефицита воды, отогнал их от него и высосал всю воду с поверхности пенки.
Рома, которому пришлось спать в мокром месте спальника после нашего вращения при засыпании, примерз утром сквозь пуховый комбинезон, спальник, коврик, палатку и куртку к Пятой башне Короны. Вдвоем отодрав Рому, мы продолжили путь.
[video id=AEDC9E5281B6B2A365753BF4E45D9792]
Утром по традиции поругались, ведь мы были уставшие и злые, но работали слаженно, никто не сдавался.
На удивление, день после самой холодной ночи был единственным солнечным и самым теплым (благодаря солнечному свету, но только когда мы в нем оказывались).
[video id=E2765E0DA7A860A4F2B16253E700D198]
Стараясь успеть закончить траверс, мы даже скинули пуховки.
[video id=8EA6D3C0E378922DA7492D5C12ABA132]
Наконец-то мне дали полазать несколько башен Короны. На первую ребята лезть уже не хотели, она оставалась над нами, так как спуск был между ней и Второй в сторону последней вершины массива- пика Семенова-Тянь-Шанского, высшей точки района.
По оценкам парней нам нужно было около двух часов, чтоб залезть туда, а их уже не оставалось.
Сегодня нужно было спускаться в долину, это был финишный рывок.
[video id=5E13041383940B13412BDFCE1815618B]
Пропускать вершину мне никак не хотелось и я сделал странную вещь. Находясь последним на дюльфере и уже начав встегивать стакан, я вдруг выстегнулся из станции и, крикнув извинения ребятам, полез на вершину. Лазанье было приемлемым для меня, я люблю лазать без страховки зимой и летом. Но усталость давала о себе знать, неожиданно я сорвался на полпути к вершине, чудом упав ногами на полочку и устояв на ней. Не останавливаясь, как учили, я быстро полез дальше, но уже аккуратнее и чуть другим путем.
На башне забрал местную записку и ринулся вниз. Спускаться тоже старался осторожно, несмотря на спешку. Все мероприятие заняло около 15 минут.
Я ждал возмущение и злобу от ребят со всеми их мыслями и чувствами, но вместо этого они сказали, что все в порядке и давай работай скорее, пошли дальше.
[video id=7738B8A90FE62AC7014F4589E73AE08E]
Вот он – бесконечный путь на Семенова-Тянь-Шанского, высшую точку района и финиш нашего траверса. Подлым образом попали на стену сложного лазанья, на которой казалось, что встрянем, мозг все не верил, что удастся сходить несмотря ни на что.
Резервы были исчерпаны, но Муравей со всем справился. Вот она – долгожданная вершина. Путь, казавшийся вечным, наконец-то закончился.
[video id=6B12EC236ED64A9ABCC0E989385AC25B]
Все веревки были уже перебиты за десять дней пути, и мы дюльферяли оттуда по 25 метров мучительно долго.
Рома блестяще работал на проушинах, он в последний день вдруг почувствовал силы и бодрость, которую вселял и в нас, за что ему респект и огромное спасибо.
Поскальзываясь круглыми от скал зубьями кошек на станциях на простом льду, бились зубами и носом об ледяную стену. Больно обидно, но ждать стало будто-бы легче, ведь совсем скоро спустимся вниз.
Это совсем скоро растянулось еще на много часов.
[video id=C26BD7CBE77D22E6BAC761F79111F916]
Но траверс был позади. Спустились в хижину без 15 минут полночь 26 февраля.
Утром соседи, проснувшись, решили, что или уже кто-то умер, или они скоро умрут, и быстро выбежали на улицу. Запах от нас исходил страшный, но мы этого не знали и не понимали. Рассказали нам об этом только через полгода.
Скинули на траверсе по 10-12 кг, для нашего скромного веса это очень много. Мы шли так долго, что по лагерю ходили легенды об альпинистах, идущих траверс в это время. Группы приезжали и уезжали, а мы все шли.
В итоге, наутро после спуска мы с Муравьем отправились забирать снаряжение, брошенное с Короны вниз перед спуском, и встретили бойцов, которые стали нам рассказывать, что кто-то там идет в это время траверс Аксайской подковы.
После траверса нас снова ждали короткие спасы товарищей, попаших в беду, пока мы ходили за потерянными вещами, мы успешно спасли их и спустили, а после отправились в Бишкекскую баню.
Удалось ничего не отморозить и успешно соединить гребень Ала-Арчи вокруг Аксайского ледника, за что спасибо судьбе и поддерживающим!
Автор идеи и организатор – Егор Матвеенко, тренер, поддерживающий нас из ледяной хижины по рации – легенда спорта Валерий Викторович Балезин.
- Жажда Аксайской подковы: горелки и питьевой режим
Одна из самых важных вещей в горах - это много пить. Так вам скажет и действующий спортсмен, и приезжающий в базовый лагерь бухать матрасник. К сожалению, организовать это на сложном восхождении проблематично. Чтоб много пить на траверсе, мы набрали баллонов газа и замечательную горелку "реактор". Это штука, которая быстрее всего и экономичнее всего добывает воду изо льда и снега. Она много раз выручала меня в горах и, видимо, устала от жизни такой. Реактор, несмотря на то, что был обслужен и проверен внизу, стал барахлить. Работал все медленнее, топил дольше и дольше. Казалось бы, очень глупо переходить на миниатюрную аварийную горелку типа "покет рокет" с очень низким КПД, но мы это сделали, и дела пошли. Тратилось много газа, но ко второй половине траверса мы уже понимали, что его хватит с запасом.
На добычу воды и организацию завтрака ужина уходило до двух часов времени. Все светлое время мы шли, остальное спали. Иногда приходилось работать по темноте. Иногда стартовали засветло. Воды получалось немного. Кастрюля полтора литра на троих утром и ещё чуть сверх того. Примерно столько же вечером. Жидкости катастрофически не хватало, разок мы пробовали попить в середине дня. В итоге, потратили на это кучу времени, страшно мешал ветер.
Однажды, перед последней ночью на маршруте, мы опрокинули почти полный реактор на каремат и спальник. Ребята хотели перевернуть каремат сухой стороной вверх, но я эмоционально отстранил их от лужи и начал всасывать ее губами. Получилось выпить все, хоть я и потратил много сил. Прямо с грязного каремата. Когда я рассказывал внизу про то, как тяжело сосать из лужицы глубиной в миллиметр, мне посоветовали в следующий раз делать это с языком. Что ж. Придется тренироваться, надо быть готовым ко всему.
Что пили? Чай мы почти не брали. Чай по сути - диуретик. Толку от него на высоте нет. Мы пили изотоник, заранее смешанный с БЦАА. Для него не обязательно кипятить воду, хотя Рома, самый продуманный из нас, предпочитал, чтоб вода покипела. Мы же довольствовались тепленькой. Пили и мясной отвар после колбасы. И все, буквально все, каждый день пили с имбирём. Это было хоть чтото в воде. Вроде даже чуть полезное. Имбиря с собой был маленький кусочек, но много его и не нужно. Хватило на все дни длинного траверса.
Спустившись, мы выпили какие-то декалитры (наконец-то пригодилось это слово) воды и чая.
- Питание, катастрофическое похудение, восстановление: Чем мы питались на траверсе? Как похудели? Как потом восстанавливались?
С питанием получилось забавно. Мы, такие основательные и профессиональные, этот важный момент довольно сильно провафлили. Вместо сублиматов у нас с собой по иронии судьбы оказались киргизские консервы низкого качества. Такие консервы состоят из верхнего жидкого слоя жира, нижнего густого слоя жира, лаврового листа, перца, жилок и нижнего белого слоя жира, который единым блином можно сковырнуть ножом и выкинуть в пропасть. Ах да, еще около 15 процентов мяса. Я их сразу прозвал шайбами, порадовавшись, что мы несем с собой металл, особенно полезный вес.
Как-то получилось стихийно, что за приготовление и распределение еды уже на горе в нашей команде на траверсе Аксайской подковы отвечал я. Никаких предрасположенностей к этому у меня не было, обычно я или на равных с остальными участвовал в приготовлении пищи или был кто-то другой на кухне. Но отдельно высотным поваром я был впервые. Само собой так произошло и продолжалось весь траверс. Опыт мне понравился, этот процесс мотивировал меня не сворачиваться в традиционную ракушку перед сном и по утрам, а действовать. Получилось достойно, ребята считают также.
Так вот, эти самые шайбы я постарался запустить в питание в самые первые дни, еще на стене. Чтоб как можно раньше перестать нести огромные тяжелые консервы. К третьему-четвертому дню все было съедено. Об одну из консерв при расковыривании замершего мяса и жира (попробуйте поготовить в минус 30-35) сильным Ромычем был сломан добротный опинелевский нож, с его останками мы долезали траверс. Обломок мы не нашли, возможно он съеден кем-то из нас :) Спасало сало, которое по традиции заготовил для нашего сложного восхождения тренер Валерий Викторович Балезин. Сало нарезали внизу, есть было удобно.
Гарниры были самыми простыми, без изысков. Сухое пюре, гречка, еще какие-то мелочи. По утрам овсянка. На десерт шоколадки, которых тоже было не густо, по одной на троих в прием пищи, иногда чуть меньше, иногда больше.
Что было хорошего? Колбаса! Это лучшее, что я ел в своей жизни.
Самая обычная колбаса, какая-нибудь третья по цене с самого низа. Мы снимались с питания на 12 дней за троих и могли взять какойнибудь паек на гору. Взяли пару палок колбасы, которые решили нарезать внизу. Что было бы если б не нарезали? В эти лютые морозы пришлось бы держать эти палки по очереди во рту, посасывать их и пытаться как-то отогреть, чтоб они стали помягче. На траверсе они стали твердые как камень. Ледяным насквозь и каменным было все.
Но нарезанная толстыми дисками колбаса шла на ура.
Мы шли сквозь пургу и думали о колбасе, которую будем есть перед сном. По паре таких дисков на каждого мы запускали в кипяток, прямо в чай или в воду для приготовления еды, как только она растопится изо льда. Через какое-то время колбаса становилась горячей и ее можно было есть. Ох, какое же это было счастье, есть эту колбасу! Какая же радость! Ни в одном ресторане я не ел столь вкусных блюд!
Что-то горячее, сытное, мясное! Ух! После трудного очередного дня… Иногда один из нас растягивал удовольствие и откладывал колбасу в сторону на кусочек хлебца, чтоб съесть позже. Он сам чувствовал себя неуютно буквально сразу же, так как ощущал сколько нервов он доставляет этим двум своим товарищам.
Колбаса была раем. Можно сказать, что на колбасе был пройден траверс. А ведь это далеко не самый оптимальный продукт для питания в таких экспедициях! Приятно ли было пить чай, в котором поплавала колбаса? О питье расскажу отдельно, а пока - да, приятно. Приятно было пить любую жидкость.
Было ли голодно? В целом, конечно, да. Но все время приходилось идти, лезть, что-то делать. Не до мыслей о голоде. Давно выработанная привычка пахать до темноты, по момента постановки лагеря, помогала двигаться вперед, несмотря на ограниченность в пище. Но вечером и утром мы выедали крошки от шоколадок из упаковок и крупицы овса из каши, перед тем как затолкать пластик в пакет с мусором.
Как сильно мы похудели? Очень сильно каждый из нас. У меня спортивный вес 68-70 кг. Скидывал я до 58-60кг примерно после обоих траверсов (летом год назад был еще траверс в Безенги). Получается очень стремительное и активное похудение.
В 22-м году два месяца меня не оставлял страшный жор. Типа 5-6 литров гарнира съедал за день и еще всякое.
После сезона в горах я отваривал по два литра бобовых на завтрак и обед и полностью съедал. Потом еще что-то сытное на ужин. В дороге за рулем ел без остановки 8-12 часов подряд какие-нибудь батончики, конфеты и прочее.
Запомнился завтрак, когда я съел 21 яйцо. Это была большие куриные яйца, отборная категория. И мне еще хотелось есть.
К октябрю из-за жора первый раз в жизни начал обрисовываться небольшой животик. Набрал до 71-72.
В этот раз картина была такая же, только жор закончился быстрее.
Видимо, организм адаптировался и стал восстанавливаться быстрее.
Слабости не было, только сильная усталость.
Получалось делать еще что-то даже сразу после экспедиций.
Например, в Безенги в 22-м сразу после траверса я сводил отделение на шесть гор за восемь дней. А в Безенги очень большие и высокие горы.
Но тренироваться всерьез начинал постепенно. Сначала небольшие нагрузки и только через месяц серьезные тренировки. Организму тяжело даже просто прийти в себя, тренировками можно его доконать.
Спасибо всем, кто помогал откармливаться.
Читайте на Mountain.RU:
|
